Эктопия щитовидной железы — редкое состояние, возникающее как аномалия развития в эмбриональном периоде во время миграции ее зачатка.  Распространенность эктопии щитовидной железы составляет один случай на каждые 100 000-300 000 здоровых людей. Отдельным вариантом эктопии щитовидной железы является струма — развитие ткани щитовидной железы в яичнике. Случаи струмы яичника в педиатрической популяции невероятно редки и встречаются еще реже, чем у взрослых пациентов. В литературе описано всего несколько случаев развития заболевания у больных младше 18 лет. В данной работе приведен клинический случай развития папиллярного рака в эктопированной ткани щитовидной железы у девочки 13 лет.

Основным методом лечения всех гистологических подтипов рака щитовидной железы остается хирургическое вмешательство, однако у пациентов с отдаленными метастазами используется радиойодтерапия. В представленном клиническом случае в качестве адъювантной терапии было выбрано сочетание тиреоидэктомии с радиойодтерапией в связи с наличием имплантационных метастазов.

Злокачественная трансформация эктопированной ткани щитовидной железы отмечается в исключительных случаях, поэтому сложности для клинициста может вызвать выбор тактики терапии из-за отсутствия единых протоколов лечения данного патологического состояния. Случай, представленный в данной статье, демонстрирует клинические особенности течения заболевания и выбранный вариант как хирургической тактики, так и адъювантного лечения струмы яичника.

За последние десятилетия достигнуты значительные успехи в терапии острого миелоидного лейкоза (ОМЛ) у детей, что связано с внедрением более эффективных схем лечения, расширением показаний для трансплантации гемопоэтических стволовых клеток, а также улучшением сопроводительной терапии и профилактики инфекционных осложнений. Тем не менее улучшение результатов терапии остается важнейшей задачей. Одним из ключевых аспектов повышения эффективности терапии является стратификация пациентов на группы риска на основе молекулярно-генетических характеристик заболевания. В ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России был разработан мультицентровый протокол лечения ОМЛ-MRD-2018. Исследование охватывает 525 пациентов из 54 медицинских организаций России, получавших терапию с ноября 2018 г. по декабрь 2023 г. К группе промежуточного риска по результатам рестратификации отнесены 205 пациентов с медианой возраста 8,9 года (1 месяц – 17,6 года). Общая и бессобытийная 3-летняя выживаемость для исследуемой группы составила 77% и 47% соответственно. Наиболее благоприятной оказалась группа пациентов с биаллельной мутацией в гене CEBPA (dCEBPA). Ранняя смерть до ремиссии в группе промежуточного риска составила 6%, смерть в первой ремиссии – 8% и смерть от прогрессии – 32% среди умерших пациентов. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России.

На базе ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России впервые было проведено проспективное регистрационное наблюдательное исследование, посвященное оценке терапии острого миелоидного лейкоза (ОМЛ) и ее исходов у детей в региональных онкогематологических центрах Российской Федерации (РФ). Цель – представить результаты регистрационного исследования ОМЛ у детей в РФ. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. В исследование были включены 380 пациентов (205 мальчиков и 175 девочек) с впервые диагностированным ОМЛ с медианой возраста 6,6 года (52 дня – 18 лет) и медианой уровня лейкоцитов в дебюте 17,7 (0–540) × 10⁹/л. Гиперлейкоцитоз более 100 × 10⁹/л был зарегистрирован у 52 (13,6%) пациентов, нейролейкоз – у 55 (14%), экстрамедуллярное поражение – у 60 (16%). Все пациенты были разделены на 3 группы риска: стандартный риск – 92, промежуточный риск – 99, и высокий риск – 189. Первой клинико-гематологической ремиссии (ПР1) достигли – 324 (85%) пациента, ранняя летальность составила 8,4%. Медиана наблюдения за выжившими пациентами составила 8,3 года (1,5 мес – 11,5 лет). Пятилетняя общая выживаемость (ОВ) во всей группе составила 0,60 ± 0,025, 5-летняя бессобытийная выживаемость (БСВ) – 0,42 ± 0,025, кумулятивный риск рецидива (КРР) – 0,37 ± 0,027. Ухудшающим прогноз ОМЛ было наличие инициального экстрамедуллярного поражения (ОВ 0,47 ± 0,06 и БСВ 0,37 ± 0,06) и гиперлейкоцитоза (ОВ 0,47 ± 0,07 и БСВ 0,25 ± 0,06), но на КРР данные факторы влияния не оказали. Наиболее низкая ОВ была среди пациентов с моносомией 7-й хромосомы и t(10;11)(p11-15;q21)/PICALM::MLLT10 и составила 0,2 ± 0,2 и 0,14 ± 0,1 соответственно. Проведение трансплантации гемопоэтических стволовых клеток (ТГСК) в ПР1 существенно улучшило показатели ОВ (0,84 ± 0,05), БСВ (0,77 ± 0,06) и КРР (0,18 ± 0,05) у пациентов группы высокого риска. Большинство аллогенных ТГСК было выполнено от гаплоидентичного донора – 51%, от неродственного – 25%, от геноидентичного – 18%. У 50 пациентов, кто получил ТГСК в статусе активного заболевания, ОВ составила 50%. Из 189 пациентов группы высокого риска лишь 67 (35%) получили ТГСК в ПР1. ОВ и БСВ региональных пациентов составили 0,51 ± 0,033 и 0,38 ± 0,032 соответственно, КРР – 0,36 ± 0,04. Рецидивы были зарегистрированы у 37% пациентов из тех, кто достиг ПР1. Всего за время исследования умерли 157 (41%) пациентов, 112 из региональных центров. ОВ для детей с ОМЛ в РФ составила 60%. Основными неудачами терапии были токсическая летальность, которая составила 16%, и рецидивы – 37%. В 2018 г. специалистами НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева был разработан протокол ОМЛ-MRD-2018, применимый в региональных клиниках, который направлен на снижение токсической (инфекционной) летальности, что позволит увеличить ОВ минимум на 10%, а также на обеспечение ТГСК всем пациентам группы высокого риска. 

Результаты лечения детей, больных острым миелоидным лейкозом (ОМЛ), до сих пор остаются неудовлетворительными. Стандартная химиотерапия обеспечивает достижение полной ремиссии у 91–96% пациентов, бессобытийная выживаемость (БСВ) и общая выживаемость (ОВ) все еще недостаточно высокие, основной причиной неудач в лечении детей с ОМЛ оказались рецидивы заболевания. Метилирование ДНК и модификация гистонов – эпигенетические изменения, приводящие к ингибиции генов, контролирующих супрессию опухолевых клеток при ОМЛ. Исследование эпигенетического контроля экспрессии генов при ОМЛ за счет модификации гистонов и деметилирования ДНК способствует расширенному познанию биологии бластов.

Цель исследования: доказать эффективность первого протокола, основанного на комбинации стандартной химио- и эпигенетической терапии, НИИ ДОГ ОМЛ 2012. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России. С 01.01.2013 по 31.05.2019 в исследование были включены 35 пациентов, получавших лечение по протоколу НИИ ДОГ ОМЛ 2012, и 52 ребенка – по протоколу AML-BFM 2004. Между двумя группами больных не было значимой разницы по полу, возрасту и распределению по группам риска. Химиотерапия состояла из 5 курсов (AIE, HAM, AI, hAM, HAE) для пациентов, включенных в группы промежуточного и высокого рисков, и из 4 курсов (AIE, AI, hAM, HAE) для больных стандартного риска. Эпигенетическая терапия по протоколу НИИ ДОГ ОМЛ 2012 состояла из вальпроевой кислоты – 1–78-я недели, полностью транс-ретиноевой кислоты – 1–43-й дни и далее 1–14-й дни каждого последующего курса химиотерапии и децитабина 20 мг/м² в режиме «окна» у 5 пациентов и 26 больных, которые получили данный препарат на 16–20-й дни от начала лечения. Шесть пациентов вместо децитабина получили 5-азацитидин. Не было отмечено какой-либо токсичности у 5 детей, получивших децитабин в режиме «окна»: у 1 больного развился рецидив заболевания (13 мес), 1 умер от тяжелой инфекции после индукции на 17-й день, 3 живы в полной ремиссии (67, 70 и 72 мес), причем 2 подверглись гаплоидентичной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток (ТГСК). У всех больных, получивших децитабин на 16–20-й дни, была достигнута ремиссия после терапии индукции, причем 2 пациента не ответили на терапию AIE, и ремиссия была получена только после децитабина. Среди больных, получавших только химиотерапию, полная ремиссия была достигнута в 82,6% случаев (р = 0,04). У больных, лечившихся по протоколу НИИ ДОГ ОМЛ 2012, 5-летняя БСВ составила 69,1 ± 9,8%, ОВ – 73,5 ± 9,4%, а у детей, получавших только химиотерапию, 5-летняя БСВ составила 54,0 ± 7,3% (р = 0,2) и ОВ – 69,2 ± 6,4% (р = 0,58). Пятилетняя БСВ и кумулятивный риск рецидива (КРР) между больными группы высокого риска, лечившимися по протоколам НИИ ДОГ ОМЛ 2012 и AML-BFM 2004, были соответственно 77,8 ± 13,4% и 50,0 ± 8,6% (p = 0,044), 15,2 ± 10% и 42,5 ± 9,2% (p = 0,056). Ни одному больному, включенному в протокол НИИ ДОГ ОМЛ 2012, не была проведена аллогенная ТГСК во время первой ремиссии. После исключения из анализа 6 больных, подвергшихся аллогенной ТГСК во время первой ремиссии и лечившихся по протоколу AML-BFM 2004, из группы высокого риска БСВ и КРР составили 46,4 ± 9,4% (р = 0,02) и 47,4 ± 9,5% (р = 0,029) соответственно. Все 6 пациентов, получивших 5-азацитидин вместо децитабина, умерли (1 во время терапии индукции и 5 от прогрессирования ОМЛ), и дальнейшее исследование этого направления протокола было закрыто. Таким образом, добавление эпигенетической терапии к стандартной химиотерапии детей, больных ОМЛ, позволило увеличить число полных ремиссий, снизить КРР и увеличить ОВ по сравнению с пациентами, получавшими только стандартную химиотерапию. У детей группы высокого риска, лечившихся по протоколу НИИ ДОГ ОМЛ 2012, также были достигнуты более высокие показатели БСВ и низкий КРР по сравнению с больными, лечившимися без применения деметилирующих препаратов и не подвергшихся аллогенной ТГСК. Вероятно, эпигенетическая терапия может позволить избежать аллогенной ТГСК во время первой ремиссии. В нашем исследовании продемонстрировано, что децитабин оказался более эффективен, чем 5-азацитидин. Децитабин следует вводить после первого индукционного курса терапии в период аплазии.

Острый мегакариобластный лейкоз (ОМКЛ) составляет 4–15% детских острых миелоидных лейкозов, чаще встречаясь у детей с синдромом Дауна (СД). ОМКЛ при СД (СД-ОМКЛ) характеризуется мутациями в гене GATA1, отсутствием рекуррентных транслокаций и высокой чувствительностью к полихимиотерапии. У детей без СД ОМКЛ демонстрирует высокое генетическое разнообразие, в том числе у таких пациентов встречается биологически и клинически схожий с СД-ОМКЛ вариант ОМКЛ, также характеризующийся мутациями в гене GATA1 и отсутствием известных химерных транскриптов. Трисомия 21 носит при этом соматический характер, т. е. определяется только в лейкемических клетках. Это так называемые Даун-подобные (Down syndrome-like) ОМКЛ. С целью подробнее охарактеризовать Даун-подобные ОМКЛ мы проанализировали клиникогематологические характеристики, генетический профиль и ответ на терапию 65 пациентов с ОМКЛ без фенотипических признаков СД. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Мутация в гене GATA1 была обнаружена в 14 (21%) случаях. Все 14 пациентов имели подтвержденную соматическую трисомию 21 в бластных клетках. Бластные клетки в этих случаях имели схожий с СД-ОМКЛ набор дополнительных мутаций и хромосомных аномалий. Показатели выживаемости в исследованной когорте были достоверно выше, чем у пациентов без GATA1. Таким образом, все пациенты с ОМКЛ должны быть исследованы на присутствие мутаций в гене GATA1 для более точного прогнозирования ответа на терапию.

Острый миелоидный лейкоз (ОМЛ) с перестройками гена KMT2A является одним из наиболее частых вариантов ОМЛ у детей. Перестройки гена KMT2A представляют собой крайне гетерогенную группу, что обусловлено различной локализацией разрыва в ДНК данного гена в сочетании с большим количеством различных генов-партнеров. Пациентов с KMT2A-позитивным ОМЛ традиционно относят к группе высокого риска, однако в отечественной и международной литературе имеются данные о различном прогностическом значении отдельных вариантов перестроек гена KMT2A. Так, в нескольких исследованиях, включавших пациентов взрослого и детского возраста, было продемонстрировано, что более благоприятным прогнозом характеризуются ОМЛ с t(1;11)(q21;q23.3)/KMT2A::MLLT1 и t(9;11)(q21;q23.3)/KMT2A::MLLT3. Тем не менее, в других исследованиях данные результаты не были воспроизведены. Кроме того, в ряде исследований было показано, что прогноз выживаемости у пациентов в возрасте от 0 до 24 месяцев с KMT2A-позитивным ОЛ может зависеть не только от природы гена-партнера, но и от локализации точки разрыва в гене KMT2A – при этом наиболее неблагоприятным прогнозом характеризуется разрыв в 11-м интроне. Целью данной работы являлась оценка прогностического значения характера перестройки гена KMT2A при ОМЛ у детей. По нашим данным, природа гена-партнера и локализация точки разрыва не оказывали значимого влияния на результаты терапии пациентов детского возраста с KMT2A-позитивным ОМЛ по протоколу ОМЛ-MRD-2018, что может свидетельствовать о потенциальной целесообразности стратификации этих пациентов в группу высокого риска, вне зависимости от природы гена-партнера и локализации точки разрыва.

Внутренние тандемные дупликации в гене FLT3 (FLT3-ITD) часто встречаются при остром миелоидном лейкозе (ОМЛ) у взрослых (25–35%), реже у детей (15–17%) и при отсутствии терапии специфическими ингибиторами являются предикторами неблагоприятного прогноза. Однако это неблагоприятное влияние было продемонстрировано в основном при ОМЛ с нормальным кариотипом при отсутствии мутаций в гене NPM1 или при сочетании мутаций в гене NPM1 и FLT3-ITD с высокой аллельной нагрузкой (> 0,5). Наше исследование показывает высокую генетическую гетерогенность пациентов с FLT3-ITD и ее неблагоприятное прогностическое влияние во всех подгруппах ОМЛ. Наличие FLT3-ITD ухудшает исход заболевания в группе пациентов с нормальным кариотипом (2-летняя бессобытийная выживаемость (БСВ) – 32%, общая выживаемость (ОВ) – 55%) независимо от соотношения мутированного и интактного аллелей и наличия мутаций в гене NPM1. В группе с маркерами благоприятного прогноза наличие FLT3-ITD по сравнению с таковыми без FLT3-ITD ассоциировано со сниженными показателями 2-летней БСВ – 45% (95% доверительный интервал 26–78) и ОВ – 43% (95% доверительный интервал 22–83), а также с резистентностью к FLT3-ингибиторам при проведении противорецидивной терапии. В группах с маркерами промежуточного и неблагоприятного риска наличие FLT3-ITD ассоциировано с высокой резистентностью к индукционной терапии (57,9% и 55% соответственно). Однако добавление ингибиторов FLT3-киназы к «терапии спасения» и высокий процент проведения в этих группах трансплантации гемопоэтических стволовых клеток в первой линии в комбинации с FLT3-ингибиторами в качестве поддерживающей терапии значительно улучшили показатели 2-летней ОВ (68% против 62%). Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России.

В работе представлены результаты терапии 339 пациентов с острым промиелоцитарным лейкозом (ОПЛ), получивших лечение в 57 регионах Российской Федерации (РФ) и Республике Беларусь (РБ) по протоколам ОПЛ 2003/2008 с 2008 г. по 1 января 2024 г. На основании протокола ОМЛ-MRD-2018 выполнена оценка доли ОПЛ в структуре острого миелоидного лейкоза (ОМЛ) у детей в РФ. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Установлено, что доля ОПЛ в структуре ОМЛ составила 26%, причем встречаемость ОПЛ в различных регионах РФ неоднородна. Полученные результаты свидетельствуют о более высокой заболеваемости ОПЛ у детей в РФ, чем в Европе и США, однако это требует дальнейшего подтверждения в эпидемиологических исследованиях. Показатели 5-летней общей (ОВ) и бессобытийной (БСВ) выживаемости у пациентов, получивших лечение по протоколам ОПЛ 2003/2008, составили 82% (95% доверительный интервал (ДИ) 78–86) и 73% (95% ДИ 67–78) соответственно. В группе низкого риска (ГНР) 5-летняя ОВ и БСВ были статистически значимо выше, чем в группе высокого риска (ГВР), и составили: ОВ – 93% (95% ДИ 89–97) и 63% (95% ДИ 55–72) (p < 0,001) соответственно, БСВ – 85% (95% ДИ 79–91) и 52% (95% ДИ 44–63) (p < 0,001) соответственно. Риск рецидива был выше в ГВР: 15% (95% ДИ 9,1–25) против 8,7% (95% ДИ 4,9–15) в ГНР (p < 0,045). Различия в показателях выживаемости в ГНР и ГВР были обусловлены высокой смертностью в индукции ремиссии в ГВР по сравнению с ГНР – 30,1% и 2,9% соответственно, причем причиной 83,7% смертей было кровоизлияние в мозг. Снижение показателей ранней смерти является ключевым для улучшения результатов лечения ОПЛ у детей в РФ и РБ.

Острый лимфобластный лейкоз (ОЛЛ) является гетерогенной группой гематологических заболеваний, составляющих около 25% всех злокачественных заболеваний у детей в возрасте до 15 лет. За последние 40 лет в лечении ОЛЛ у детей достигнуты значительные успехи благодаря разработке и постоянному усовершенствованию риск-адаптированной стратегии и инкорпорированию мультиагентной программной химиотерапии, включающей профилактику поражения центральной нервной системы. Большая роль в улучшении результатов лечения ОЛЛ у детей принадлежит аспарагиназе, которая с 60-х годов ХХ столетия стала ключевым компонентом терапии. L-аспарагиназа – дериват Escherichia coli и Erwinia chrysanthemi – является ферментом, который вызывает деплецию сывороточного аспарагина, приводя к депривации этой критически важной для протеинового синтеза аминокислоты и ограничению выживаемости лимфоидных бластов, для которых характерна высокая потребность в экзогенном аспарагине. Пэгаспаргаза – конъюгат метоксиполиэтиленгликоля и L-аспарагиназы – стала интегральным компонентом протоколов лечения первичного ОЛЛ и его рецидивов вследствие более продолжительного периода ее полужизни (half-life) и улучшенного иммуногенного профиля по сравнению с препаратами нативной аспарагиназы. Тем не менее применение пэгаспаргазы ассоциировано с разнообразной токсичностью и побочными эффектами, которые имеют место у 25–30% пациентов, преобладает среди них гиперчувствительность. К другим видам токсичности относятся аспарагиназаассоциированный панкреатит, тромбозы/кровоточивость, дисфункция печени, остеонекроз, дислипидемия. Невозможность проведения полного курса терапии аспарагиназой ассоциирована с ухудшением результатов лечения. Знание этих осложнений и раннее их распознавание способствуют эффективной профилактике и преодолению токсичности препарата, что, в свою очередь, способствует достижению максимальной пользы от лечения аспарагиназой. В данной статье представлена информация о наиболее частых вариантах токсичности пэгаспаргазы, основываясь не только на данных литературных источников, но и на результатах собственного анализа клинического применения препарата в ежедневной практике российского детского онкогематологического отделения. Исследование одобрено независимым этическим комитетом СПб ГБУЗ «Детский городской многопрофильный клинический специализированный центр высоких медицинских технологий».

Лимфома/лейкоз Беркитта (ЛБ) – высокоагрессивная В-клеточная неходжкинская лимфома с преимущественно экстранодальной локализацией и частым поражением нескольких систем органов. Как правило, при поражении костного мозга ЛБ характеризуется триадой диагностических признаков: морфологический вариант L3 по франко-американо-британской классификации (French-American-British classification), наличие перестройки гена MYC и соответствие зрелому иммунофенотипу с экспрессией поверхностных иммуноглобулинов по данным проточной цитометрии. Однако в ряде случаев ЛБ часть данных признаков отсутствует. В данном исследовании оценивалось соответствие L3-морфологии и наличия перестроек гена MYC в костном мозге. Исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Среди 127 пациентов с L3-морфологией в 89,8% случаев (n = 114) были выявлены перестройки гена MYC, тогда как при L1-/L2-морфологии они встречались крайне редко (0,1%; 2 из 2049). Были определены следующие виды перестроек гена MYC: t(8;14)(q24;q32)/IGH::MYC (91,2%; n = 104), t(8;22)(q24;q11)/ IGK::MYC (7,0%; n = 8), t(2;8)(p12;q24)/IGL::MYC (1%; n = 1), а также t(8;14)(q24;q32)/IGH::MYC в сочетании с t(14;18)(q32;q21)/IGH::BCL2 (n = 1). У 13 пациентов с L3-морфологией перестройки гена MYC отсутствовали. В 69,2% случаев (n = 9) обнаружены другие хромосомные аберрации, характерные для В-линейного острого лимфобластного лейкоза, включая перестройки генов KMT2A, ETV6, локуса IGH, а также гипердиплоидию и гиподиплоидию. Кроме того, установлено, что среди MYC-позитивных случаев в 23,6% (n = 25) первичный анализ цитогенетического материала методом флуоресцентной гибридизации in situ (fluorescence in situ hybridization, FISH) не выявил патологических клеток или показал их минимальное количество. В таких образцах наличие MYC-позитивности было достоверно подтверждено методом FISH на морфологических препаратах с доказанным бластозом. Анализ уровня бластных клеток в зависимости от точки пункции продемонстрировал значительный разброс в MYC-позитивных образцах, что может приводить к ложнонегативным результатам цитогенетического исследования. В отличие от этого для других генетических перестроек, таких как гипердиплоидия, перестройки KMT2A или t(12;21)(p13;q22)/ ETV6::RUNX1, данный разброс был выражен значительно слабее. Таким образом, при расхождениях между данными морфологического и цитогенетического исследований рекомендуется проводить анализ на морфологических мазках, где ранее был подтвержден бластоз с L3-морфологией.

В данном исследовании оценивались эффективность и безопасность применения пэгаспаргазы на 3-й день индукции ремиссии у детей с острым лимфобластным лейкозом (ОЛЛ) промежуточного риска. Исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. В исследование были включены 1470 детей с ОЛЛ промежуточного риска. Пациенты были рандомизированы на 2 группы: с введением пэгаспаргазы (1000 Е/м²) на 3-й день индукции и без применения данного препарата. В обеих группах не было обнаружено значимой разницы в бессобытийной выживаемости. В группе пациентов с введением пэгаспаргазы наблюдалась значимо более низкая кумулятивная частота рецидива: 8,3% против 13,1%, (p = 0,02). Снижение частоты рецидива было более выраженным у пациентов с B-линейным ОЛЛ, особенно у детей старше 10 лет. Между группами не было отмечено значимой разницы в ранней смертности, общей выживаемости и частоте реакций гиперчувствительности. Введение пэгаспаргазы на 3-й день индукции у пациентов с ОЛЛ промежуточного риска значимо снизило частоту рецидива без увеличения токсичности. Это привело к внедрению введения пэгаспаргазы на 3-й день индукции в протокол «Москва–Берлин 2015» (ALL-MB 2015), который в настоящий момент рутинно применяется в России у детей и подростков с ОЛЛ.

Эссенциальная тромбоцитемия (ЭТ) – клональное миелопролиферативное заболевание с неконтролируемой пролиферацией мегакариоцитов. Геморрагические проявления при ЭТ во многом зависят от степени снижения активности фактора фон Виллебранда (vWF), которое неравномерно относительно концентрации антигена, что может быть связано с повышенной утилизацией наиболее гемостатически активных высокомолекулярных изоформ vWF. Цель исследования – провести анализ клинико-лабораторных проявлений, а также мультимерного профиля и функциональных особенностей vWF у детей с ЭТ. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева. Пятерым пациентам с ЭТ проведено исследование количества тромбоцитов, уровня ристоцетин-кофакторной активности vWF (vWF:RCo) и антигена vWF (vWF:Ag), фактор VIII-связывающей способности vWF (vWF:FVIIIВ) и коллаген-связывающей способности vWF (vWF:СВ), а также выполнен мультимерный анализ vWF с количественной оценкой различных мультимерных изоформ. У всех пациентов отмечалось снижение активности vWF менее 50%, при этом антиген vWF не выходил за пределы референтных значений. Отмечалась выраженная связь между тромбоцитозом и снижением vWF:RCo (коэффициент Пирсона –0,975, р = 0,005), а также vWF:CB (коэффициент Пирсона –0,916, р = 0,029). Ни у одного пациента не было выявлено изменений со стороны стандартных коагулологических тестов или снижения vWF:FVIIIВ. Анализ распределения мультимеров vWF показал снижение концентрации высокомолекулярных изоформ vWF. При проведении корреляционного анализа достоверной связи количества тромбоцитов, vWF:RCo, vWF:Ag, vWF:CB с концентрацией различных мультимерных изоформ vWF выявлено не было. Геморрагический синдром в виде генерализованных экхимозов и петехий отмечался у 1 пациента с vWF:RCo, равной 0. Пациенты с ЭТ имеют уникальные лабораторные особенности, которые, по-видимому, не коррелируют с клиническими проявлениями. Особого внимания заслуживают особенности структуры и функции vWF, характеризующиеся снижением концентрации высокомолекулярных изоформ vWF, а также резким снижением vWF:RCo, которые не соответствуют степени снижения vWF:CB. vWF:CB, вероятно, может служить одним из критериев оценки риска геморрагических проявлений.

Просвечивающая электронная микроскопия (ПЭМ) – уникальный метод, в силу своего высокого разрешения позволяющий исследовать ультраструктуру клеток, а также изменения, происходящие в ней в норме и патологии. Одним из препятствий к более широкому использованию ПЭМ в диагностических целях является сложность получения образца, обогащенного исследуемыми клетками, пригодного для применения данного метода. Цель исследования – разработка способа выделения мегакариоцитов из пунктата костного мозга с помощью иммобилизованных на подложке антител к их поверхностным антигенам и протокола пробоподготовки выделенных таким образом клеток для исследования методом ПЭМ. Работа одобрена независимым этическим комитетом и утверждена решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Для выделения мегакариоцитов использовался монафрам (F(ab')2 – фрагмент мышиного моноклонального антитела к гликопротеину IIb–IIIa), адсорбированный на предметном стекле, модифицированном диметилдихлорсиланом. Суспензия мононуклеаров, выделенных из пунктата костного мозга в градиенте Histopaque 1077, инкубировалась с иммобилизованными антителами в течение 2 ч при температуре 4°С с перемешиванием 1 раз в 20 мин. Затем образец промывали для удаления неспецифически связанных клеток, фиксировали 2,5% глутаровым альдегидом, постфиксировали 1% водным раствором тетраоксида осмия, дегидратировали в ацетоне с концентрацией 30, 50, 70, 90 и 100% и пропитывали смолой Epon 812 с ацетоном в соотношениях 1:2 и 2:1 слоем не толще 0,3–0,5 мм. После застывания первого слоя смолы над областью со связанными клетками приклеивали цилиндр из смолы диаметром 8 мм и высотой 10 мм и снова полимеризовали. После застывания полимеризованную смолу отделяли от стекла с помощью скальпеля, нарезали на ультрамикротоме и исследовали на трансмиссионном электронном микроскопе. С помощью описанного протокола были исследованы пунктаты костного мозга 3 пациентов с эссенциальной тромбоцитемией. Было получено согласие доноров и пациентов и/или их законных представителей на забор костного мозга и будущие биомедицинские исследования. Полученные электронные микрофотографии содержат характерные признаки мегакариоцитов: рыхлое ядро, гранулы и пузырьки демаркационной мембранной системы и соответствуют литературным данным. Описанный в работе протокол позволяет получить образцы для ПЭМ, обогащенные редкими клетками крови или костного мозга, существенно экономя временные и финансовые затраты на пробоподготовку и съемку образцов. Предложенный подход является универсальным и может быть использован не только для мегакариоцитов, но и для других клеток, в том числе при исследовании эритроидных предшественников.

Хирургическое удаление опухолей головы и шеи остается актуальным методом локального контроля новообразований у детей, однако может приводить к формированию объемных смешанных дефектов челюстно-лицевой области. Необходимость восстановления анатомической целостности нижней челюсти и ее функциональной полноценности у детей в большинстве случаев не вызывает сомнений, однако выбор метода реконструкции остается дискутабельным вопросом. В настоящей статье представлен метод выполнения комбинированной реконструкции нижней челюсти у детей с использованием индивидуального эндопротеза с искусственным височно-нижнечелюстным суставом и микрохирургической пластикой свободным малоберцовым лоскутом, который позволяет достичь оптимальных послеоперационных функциональных и эстетических результатов, а также провести в дальнейшем полную стоматологическую реабилитацию, включающую установку постоянных зубных имплантатов. Описана серия случаев применения данного метода. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Родители пациентов дали согласие на использование информации, в том числе фотографий детей, в научных исследованиях и публикациях.

На сегодняшний день сохраняется высокая сложность определения оптимальной тактики лечения пациентов с лимфатической мальформацией (ЛМ) внеорганной шейной локализации (ВШЛ). В рамках данного исследования проведен анализ данных 115 пациентов с ЛМ ВШЛ, перенесших хирургическое удаление и/или склеротерапию в условиях НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева в период с мая 2012 г. по декабрь 2022 г. включительно. Данное исследование одобрено независимым этическим комитетом и утверждено решением ученого совета ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России. Медиана катамнестического наблюдения пациентов от момента верификации корректного диагноза составила 21,4 мес (Q1; Q3; 4,4; 58,3). В ходе исследования было выявлено, что макрокистозный тип ЛМ повышает вероятность достижения полной ремиссии в 7,4 раза (95% доверительный интервал (ДИ) 2,7–20,5; p < 0,001), наличие хирургического удаления как самостоятельного метода терапии, так и в составе комбинированной терапии – в 6,3 раза (95% ДИ 2,3–16,9; p < 0,001), в то время как наличие ≥ III стадии по классификации de Serres снижает вероятность достижения полной ремиссии в 4,0 раза (95% ДИ 1,5–10,9; p = 0,006), а ≤ 6 баллов по шкале CDS – в 3,2 раза (95% ДИ 1,3–8,4; p = 0,015). При этом стадия ≥ III согласно классификации de Serres повышает риск развития продолженного роста или незначительное (< 50%) сокращение объема ЛМ ВШЛ в 4,2 раза (95% ДИ 1,5–11,7; p = 0,007). В то же время комбинированная терапия и хирургическое удаление как самостоятельная модальность повышают время дожития пациента в 7,4 раза (95% ДИ 2,0–27,8; p = 0,003) и 11,5 раз (95% ДИ 2,2–58,8; p = 0,004) соответственно. Также в ходе исследования была выявлена относительно малая частота развития малых (n = 22; 19,1%) и больших (n = 9; 7,8%) послеоперационных осложнений. На основе проведенного комплексного анализа отмечена значимая роль хирургического удаления как составной части мультимодального персонифицированного лечения, предложен алгоритм определения оптимальной тактики лечения пациентов с ЛМ ВШЛ.

Введение. На базе ФГБУ НМИЦ ДГОИ им. Д. Рогачева впервые было проведено проспективное регистрационное наблюдательное исследование, для оценки терапии острого миелоидного лейкоза (ОМЛ) и ее исходов у детей в региональных онкогематологических центрах Российской Федерации (РФ).

Цель – представить результаты проведенного регистрационного исследования ОМЛ у детей в РФ.

Пациенты и методы. В исследование было включено 380 пациентов (205 мальчиков и 175 девочек) с впервые диагностированным ОМЛ с медианой возраста 6,6 лет (52 дня – 18 лет) и медианой уровня лейкоцитов в дебюте 17,7 10⁹/л (0-540). Гиперлейкоцитоз более 100×10⁹/л был зарегистрирован у 52 пациентов (13,6%), нейролейкоз – у 55 пациентов (14%), экстрамедуллярное поражение (ЭМП) у 60 из 380 (16%). Все пациенты были разделены на следующие группы риска: стандартный риск – 92, промежуточный риск – 99, и высокий риск – 189 пациентов. Всего первой клинико–гематологической ремиссии (ПР1) достигли – 324 пациентов (85%), ранняя летальность составила 8,4%.

Результаты.

Медиана наблюдения за выжившими пациентами составила 8,3 года (1,5 мес. – 11,5 лет). Пятилетняя общая выживаемость (ОВ) во всей группе составила 0,60±0,025, 5-летняя бессобытийная выживаемость (БСВ) – 0,42±0,025, кумулятивный риск рецидива (КРР) – 0,37±0,027. Ухудшающими прогноз ОМЛ было наличие инициального ЭМП (ОВ 0,47±0,06 и БСВ 0,35±0,06) и гиперлейкоцитоза (ОВ 0,47±0,07 и БСВ 0,25±0,06), но на КРР данные факторы влияния не оказали. Наиболее низкая ОВ была среди пациентов с моносомией 7 хромосомы и с t(10;11)(p11-15; q21)/PICALM::MLLT10 и составила 0,2±0,2 и 0,14±0,1 соответственно. Проведение ТГСК в ПР1 существенно улучшило ОВ 0,84±0,05, БСВ 0,77±0,06 и КРР 0,18±0,05 у пациентов группы высокого риска. Большинство алло-ТГСК было выполнено от гаплоидентичного донора - 51%, от неродственного - 25%, от геноидентичного донора - 18%. У 50 пациентов, кто получил ТГСК в статусе активного заболевания, ОВ составила 50%. Из 189 пациентов группы высокого риска лишь 67 (35%) получили ТГСК в ПР1. ОВ и БСВ “региональных” пациентов составили 0,51±0.033 и 0,38±0,032 соответственно. КРР составил 0,36±0,04. Рецидивы были зарегистрированы у 37% пациентов из тех, кто достиг ПР1. Всего за время исследования умерли 157 пациентов (41%), 112 пациентов из региональных центров.

Заключение. ОВ для детей с ОМЛ в РФ составляет 60%. Основными неудачами терапии были токсическая летальность, которая составила 16%, и рецидивы -37%. В 2018 году специалистами НМИЦ ДГОИ был разработан протокол ОМЛ-MRD-2018, применимый в региональных клиниках, который направлен на снижение токсической (инфекционной) летальности, что, как мы надеемся, позволит увеличить ОВ на минимум 10%, а также на обеспечение ТГСК всем пациентам группы высокого риска.

Первичные иммунодефицитные состояния – это большая группа генетически детерминированных заболеваний, характеризующихся нарушением того или иного механизма иммунного ответа. К одной из групп первичных иммунодефицитов относят состояния с иммунной дисрегуляцией, характерной чертой которых является высокая частота аутоиммунных проявлений, в том числе развитие иммунных цитопений. Ярким примером заболеваний, относящихся к данной группе, является гаплонедостаточность CTLA4 с аутоиммунной инфильтрацией. В данной работе представлено описание собственного клинического наблюдения пациента с гаплонедостаточностью CTLA4, дебютировавшего с развития иммунной тромбоцитопении, а также рассмотрены современные представления об этиопатогенезе, клинике и терапии данного синдрома. Родители пациента дали согласие на использование информации, в том числе фотографий ребенка, в научных исследованиях и публикациях.

Семейные случаи острых лейкозов у детей встречаются очень редко и главным образом описаны в рамках генетически детерминированных синдромов предрасположенности (мутации в генах RUNX1, ETV6, ANKRD26, GATA2, SAMD9/SAMD9L, CEBPA), которые хорошо охарактеризованы за последние 15 лет. Лейкозы у близнецов встречаются еще реже и представляют особый интерес с точки зрения изучения закономерностей лейкемогенеза и эволюции лейкемических субклонов. В данной работе мы приводим описание трех пар близнецов с различными сценариями развития/неразвития острого лейкоза: в одной паре КМТ2А-r-ассоциированный лейкоз был диагностирован одновременно, в двух других второй ребенок остается здоровым, несмотря на развитие КМТ2А-r-ассоциированного лейкоза у близнеца. Родители пациентов дали согласие на использование информации, в том числе фотографий детей, в научных исследованиях и публикациях.

Развитие псевдоопухоли является редким осложнением у пациентов с гемофилией, которое встречается в 1–2% случаев и является следствием хронической мышечной гематомы. Мы представляем описание клинического случая ребенка, страдающего гемофилией А, поступившего с образованием предплечья, трактуемым как псевдоопухоль. Однако при гистологическом исследовании образования выявлена высокозлокачественная редкая опухоль – СIC-перестроенная саркома. Родители пациента дали согласие на использование информации, в том числе фотографий ребенка, в научных исследованиях и публикациях.

Эктопия щитовидной железы (ЩЖ) – редкое состояние, возникающее как аномалия развития в эмбриональном периоде во время миграции зачатка ЩЖ. Распространенность эктопии ЩЖ составляет 1 случай на каждые 100 000–300 000 здоровых людей. Отдельным вариантом эктопии ЩЖ является струма яичника – развитие ткани ЩЖ в яичнике. Случаи струмы яичника очень редки, и в педиатрической популяции встречаются еще реже, чем у взрослых пациентов. В литературе описано всего несколько случаев развития заболевания у пациентов младше 18 лет. В данной работе приведен клинический случай развития папиллярного рака в эктопированной ткани ЩЖ у девочки 13 лет. Родители пациентки дали согласие на использование информации, в том числе фотографий ребенка, в научных исследованиях и публикациях. Основным методом лечения всех гистологических подтипов рака ЩЖ остается хирургическое вмешательство, однако у пациентов с отдаленными метастазами используется радиойодтерапия. В представленном клиническом случае в качестве адъювантной терапии было выбрано сочетание тиреоидэктомии с радиойодтерапией в связи с наличием имплантационных метастазов. Злокачественная трансформация эктопированной ткани ЩЖ отмечается в исключительных случаях, поэтому сложности для клинициста может вызвать выбор тактики терапии из-за отсутствия единых протоколов лечения данного патологического состояния. Случай, представленный в данной статье, демонстрирует клинические особенности течения заболевания, а также вариант хирургической тактики и адъювантного лечения струмы яичника.

Семейные случаи острых лейкозов у детей встречаются очень редко и главным образом описаны в рамках генетически детерминированных синдромов предрасположенности (мутации в генах RUNX1, ETV6, ANKRD26, GATA2, SAMD9/SAMD9L, CEBPA), которые хорошо охарактеризованы в последние пятнадцать лет. Лейкозы у близнецов встречаются еще более редко и представляют особый интерес с точки зрения изучения закономерностей лейкемогенеза и эволюции лейкемических субклонов. В данной статье мы демонстрируем 3 пары близнецов: в одной паре КМТ2А-r-лейкоз был диагностирован одновременно, в двух других второй ребенок остается здоровым, несмотря на развитие КМТ2А-r у близнеца.

Развитие псевдоопухоли является редким осложнением у пациентов с гемофилией, встречающееся в 1-2% случаев и является следствием хронической мышечной гематомы. Мы описываем клинический случай ребенка, страдающего гемофилией типа А, поступившего с образованием предплечья, трактуемого как псевдоопухоль. Однако, при гистологическом исследовании образования выявлена высокозлокачественная редкая опухоль – СIC- перестроенная саркома.

В настоящем обзоре показаны строение гена FLT3 и принцип работы кодируемого геном белка FLT3, детализированы молекулярные механизмы образования внутренних тандемных дупликаций в гене FLT3 (FLT3-ITD), а также представлены подробная структура и локализация тандемных повторов в гене FLT3. Кроме того, описаны современные методы диагностики FLT3-ITD: фрагментный анализ, который дает возможность оценить аллельную нагрузку, и высокопроизводительное секвенирование, позволяющее изучить характер дуплицированных фрагментов и локализацию тандемных повторов. В статье представлены данные последних работ, посвященных клиническому значению FLT3-ITD при остром миелоидном лейкозе с нормальным кариотипом и при сочетании FLT3-ITD с рекуррентными цитогенетическими аберрациями, а также изложены результаты исследований, показывающие влияние характера дуплицированных фрагментов и места вставки FLT3-ITD на показатели выживаемости. Описаны основные типы FLT3-ингибиторов, механизм их действия и клиническая эффективность. Представлены современные возможности мониторинга FLT3-ITD и его практическая значимость для прогнозирования исхода острого миелоидного лейкоза. 

За последнее столетие классическая лимфома Ходжкина (ЛХ) превратилась из фатального заболевания в один из самых излечимых видов рака. Педиатрические протоколы по лечению ЛХ созданы основными мировыми консорциумами: Детской онкологической группой (COG) и Европейской группой по лечению детской ЛХ (EuroNet-PHL) и уделяют основное внимание поиску подходов к ограничению показаний и уменьшению объемов лучевой терапии и доз химиотерапевтических препаратов, которые могут вызывать долгосрочную токсичность и стать причиной ранней летальности. В их основе лежат риск-адаптированные программы, основанные на раннем ответе на химиотерапию, что стало определяющим фактором для применения лучевой терапии. Ведущее место в стадировании заболевания и оценке ответа на терапию заняла позитронно-эмиссионная томография. Целью данного обзора является обобщение современных представлений о лечении детской классической ЛХ в соответствии с подходами консорциумов COG и EuroNet-PHL.

Во всем мире железодефицитная анемия приводит к медицинским и социальным последствиям, поэтому лечение дефицита железа является важной задачей. Применение пероральных препаратов железа не всегда оказывается оптимальным в клинической ситуации, требующей быстрого восполнения запасов железа, или в связи с возможной неэффективностью или непереносимостью. Внутривенная ферротерапия – эффективный метод лечения железодефицитной анемии. До настоящего времени применение внутривенных препаратов железа в педиатрической когорте ограничено, несмотря на большой опыт их использования у взрослых пациентов и результаты исследований у детей, доказавшие эффективность и безопасность данной терапевтической опции в этой популяции. Прежде всего, это связано с опасениями в отношении тяжелых аллергических реакций, риск которых был довольно высоким в эпоху использования первых препаратов железа для внутривенного введения. Появление весьма эффективного и более безопасного поколения препаратов железа для внутривенного введения, в том числе для высокодозной ферротерапии, делает привлекательным данный вид лечения дефицита железа у детей и подростков.